У подполковника Старательного, заместителя командира части по воспитательной работе, было много проблем, но, в общем-то, все они были решаемы. И лишь одна проблема - проблема лейтенанта Сидорова, его беспокоила. Не сказать, чтобы она была очень важной, например, подготовка к итоговой годовой проверке “Комнаты досуга и отдыха” была важнее, однако, без решения “проблемы Сидорова”, показатели части в “боевой и политической подготовке” значительно снижались. С одной стороны, лейтенант Сидоров мог вполне претендовать на обложку журнала “Ориентир”, с другой стороны, что-то было в нем не так (для непонятливых - “не так”, было не в журнале “Ориентир”).

Шел дождь, и одно это было уже странно. Здесь в степи, дождь был редкостью, да тем более, проливной. Илья Сидоров возвращался домой. Он был несказанно рад, что его освободили от наряда, и он имеет законное право вернуться домой и отдохнуть. В этот месяц с отдыхом никак не получалось. Пуски шли друг за другом, и офицеры буквально жили на старте. Илья шел, сняв фуражку, и подставлял лицо каплям. Они были теплыми и большими. А, небо - огромным и синим. Илья радостно смеялся, - Где-нибудь в России меня бы не поняли, а здесь, дождь - радость. Илья остановился около киоска, взял бутылку Балтики № 9, и практически одним залпом выпил ее. В голове слегка зашумело, усталость стала меньше чувствоваться. Сидоров смотрел на людей и улыбался им, он любил людей. Но, больше всего, он любил автомобили. И тут он ничего не мог поделать. Это была чистая, можно сказать первая и последняя любовь лейтенанта. Автомобиль Илья любил очень нежно и трепетно. Садясь в машину, Илья испытывал счастье. Машины понимали его. Они заводились с “полуслова”, и ехали без поломок. Один лишь негативный момент был во всем этом, у Ильи не было своего автомобиля. Да, и откуда на лейтенантскую зарплату купить машину. Илья хотел машину, как может быть кто-то хочет женщину. Но, одного хотения было мало. Нужны были деньги, а их, пока не было. Денег хватило только на игрушечный автомобиль. Илья купил его в магазине и назвал “Жигулешкой”. Каждый раз, уезжая в наряд, Илья тосковал по “Жигулешке”. Долго так продолжаться не могло.

Илья сделал поводок, и начал всюду возить за собой “Жигулешку”. Когда она была рядом, работа у Ильи спорилась. Бывало, стоит строй, надо ему, т.е. солдатам в строю, что-то приказать, а в голову ничего не лезет. Посмотрит Илья на “Жигулешку”, и все - в голове мысль родилась. И солдаты довольны, сообразительный у них командир, хоть и молодой. А, что машину за собой таскает, так это ерунда. Начальник группы, майор Бугаев, тот на развод завсегда с фляжкой выходит. Скомандует, и к фляжке приложится, вроде, как водички глотнуть. А, чего он там глотнул, Бог его знает. Его так и прозвали - Фляжкин. Лейтенанту, тоже, конечно кличку присвоили (в армии без этого - никак), - Автомобилист. Илья слышал о своей кличке, но она ему нравилась, и он не обижался. Сначала, Илья ловил на себе взгляды, мол, что это за лейтенант с причудами, но, потом к нему привыкли, тем более что, как работник, Илья – был хороший специалист, да и в его подразделении не было грубых нарушений, так как нарушителей Илья заставлял водить “Жигулешку” перед строем по плацу.

Близилась итоговая проверка, и командир части полковник Крикунов вызвал к себе “замполита”, - Послушай, Егорыч, тебе не кажется, что мы не готовы?

    - Как это не готовы, - возмутился товарищ Старательный, - Аллея Героев готова, так, - Старательный, начал загибать пальцы, - Бордюры покрашены, Журналы командирской и политической подготовки отписаны, один образцовый сержант найден и обучен, председатель Женсовета выбран, инструктаж проведен.

    - Нет, ты, Егорыч, масштабно мыслишь, - по-отечески пожурил его командир. - А, вот по мелочи если копнут?

    - Ну, и что, пусть копают, водка - закуплена, баня - натоплена, - огрызнулся товарищ Старательный.

    - Как это, что! - Возмутился командир, - А проблема воспитания офицерского корпуса, в частности программа ввода в строй выпускников училищ?

Итак, по командирскому велению, по-товарища Старательного хотению, отправили бедного Илью на осмотр к военному психиатру. Стояла жара. Казалось, под ногами плавится асфальт. Ветра не было, пот градом катился по лицу Старательного, но у подполковника была цель - сдать лейтенанта Сидорова в психушку, а поставленную перед ним задачу, Старательный выполнять умел и любил..

Ранним субботним утром товарищ Старательный и “залетчик Сидоров” явились в психиатрическое отделение военного госпиталя. Пройдя через три двери со специальными замками, посетители предстали перед светлыми очами его высочества, господина военного психиатра. Как мы помним из светлой книги Ярослава Гашека (кто не помнит, пусть перечитает), военный психиатр - это вроде бы человеческая особь, у нее, наверное, даже могут быть естественные отправления, но индивидуум!!! Бойся, военного психиатра, это особая порода психиатров, которая выводится только в неволе, то есть в армии!

Михаил Львович, к сорока годам отрастил изрядное брюшко, шкиперскую бородку и изрядную лысину. Он любил военную медицину, а в частности военную психиатрию, и эта любовь была взаимной. Во всяком случае, звания Михаил Львович получал исправно, а что до больных, так “у каждого свои трудности, и вообще, хороший больной – это фиксированный (то есть привязанный ремнями к постели) больной”.

Предварительно постучавшись, а товарищ Старательный считал себя интеллигентным человеком , замполит вошел в ординаторскую первым.

    - Разрешите войти? - спросил товарищ Старательный.

    - Вошли уж, - заметил лысоватый мужчина в белом накрахмаленном халате, с увлечением бьющий комаров хлопушкой. Мерзавцы комары любили клевать Михаила Львовича прямо в лысину, а колпак, доктор носить не любил, ему казалось, что таким образом у него пропадает особая аура, присущая каждому военному психиатру.

    - У нас тут такое дело, продолжил Старательный.

    - Батенька, Вас положить? - посочувствовал Михаил Львович.

    - Вы не так меня поняли, - возмутился Старательный.

    - Почему не так. Вы зашли совсем один, а говорите, что “проблемы у нас”.

    - Не в том смысле, - возмутился Старательный.

    - А в каком? Что Вы понимаете под смыслом. Смысл вообще, или смысл в частности?

    - Проблемы у лейтенанта Сидорова, - Выпалил Старательный, поняв ,что даже ему, профессионалу - замполиту не переспорить Homo psihiatrikus. - А то вдруг не выпустит, - почему - то с необъяснимой тревогой подумалось ему.

    - Ну и что с лейтенантом,- погрустнел Михаил Львович,- такой замечательный самец “болтуна военно-политического, обыкновенного” уплывал из его рук. Михаил Львович не любил замполитов еще с той лейтенантской поры, когда ему, еще всего лишь врачу части, после суточного врачебного дежурства по гарнизону, Начальник политотдела управления товарищ Безбородов, объявил выговор “по комсомольской линии” лишь за то, что он не успел побриться.

    - Чудит, лейтенант.

    - Это, как?

    - Сидоров любит машины, - начал издалека Старательный.

    - И я их люблю. Дальше, - cкомандовал психиатр.

    - Понимаете, он их настолько любит, что завел себе игрушечную машинку и всюду таскает за собой на веревке.

    - А, как он характеризуется по службе? - уточнил доктор.

    - Хороший офицер. Солдаты любят его.

    - А есть ли у него семья?

    - Нет, он все время отдает службе и своей игрушечной машинке.

    - Вот видите, товарищ воспитатель, это у него хобби. Он вполне нормальный. Вот у Вас есть хобби?

    - Есть.

    - И у меня есть. Я люблю фиксировать. Давайте покажу как это делается.

    - Нет, спасибо, не надо.

    - Зря отказываетесь, Вам бы понравилось. Формы у Вас для этого подходящие.

    - Мы пойдем, - испуганно попросил Старательный.

    - Вы, пока свободны, а лейтенанта, вместе с медицинской книжкой и характеризующими документами, ко мне.

Старательный ждал Сидорова около часа. Наконец, он увидел, как доктор провожал лейтенанта. Сидоров вышел от доктора улыбаясь. Но машинки с ним не было. Старательный удивился:

    - А, где машинка?

    - Доктор нарисовал мне ее рисунок, а машинку он оставил себе, для коллекции. Он сказал, что если любишь машину, то достаточно носить с собой ее фотографию, а остальное в военных условиях может помешать.

    - Что может помешать, - не понял замполит.

    - Тяготы военной службы, - назидательно произнес лейтенант и с гордым видом пошел к себе в общежитие.

А Старательный пошел к себе домой. - Командир будет доволен, - подумал он, -проблема Сидорова решена. Часть к проверке готова.